22 июня
1941

В Москве был обычный воскресный день. В 4:30 на улицы выкатились поливальные машины, в 5:30 на работу вышли дворники, с 7 часов стали открываться магазины. Московское радио передавало привычные воскресные передачи и музыку.

О начале войны москвичи узнали лишь в полдень, когда по радио выступил Молотов со знаменитым обращением к гражданам СССР. В 13:00 была объявлена мобилизация всех военнообязанных, родившихся с 1905 по 1918 год. После 14 часов по распоряжению властей в кинотеатрах перед фильмами стали показывать обучающие короткометражки вроде “Светомаскировка жилого дома” или “Простейшие укрытия от авиабомб”.

В 0:30 в Ленинград пришла телеграмма о том, что 22-23 июня возможно нападение немцев. Предписывалось занять огневые точки укрепленных районов и привести части в боевую готовность. С 3 часов ночи в небе уже находились истребители, к утру привели в боевую готовность флот, авиацию и войска.

Сохранились воспоминания горожанина, наблюдавшего восход 22 июня в городе: «Повсюду в желтом небе неподвижно повисли какие-то черные точки. И чем больше вглядываешься, тем больше их становится... Да ведь это – аэростаты заграждения! Искренне недоумеваю: кто это выдумал устраивать учения под воскресенье, в такую красивую и мирную ночь?»

22 июня в Горьком было праздничным – ночью прошли выпускные балы, а на день была намечена парусная гонка. В 13 часов из репродуктора послышались гулкие удары метронома. В сообщении советского правительства говорилось, что началась война.

С 14 часов на площадях города начались митинги. Единодушно принималась резолюция: «Мы объявляем себя мобилизованными на защиту нашей любимой Родины и готовы трудиться и бороться, не щадя сил, до полной победы над врагом!» Участники митингов требовали направить их на фронт. Многие в тот же день сменили выходную одежду на рабочие спецовки и встали к станкам и машинам.

Крымчане узнали о начале войны из выступления Молотова. По воспоминаниям жителя Симферополя Хрисанфа Лашкевича, в городе началась паника: «Образовались очереди в сберегательные кассы и за продуктами, как будто бы враг уже на подступах к Крыму».

Жительница Ялты Зоя Хабарова писала о 22 июня: «Ночью мне приснился сон, что началась война. Я проснулась и говорю маме: «Мне приснилась война, если будешь клеить окна, то клей белой бумагой». Она мне сказала, что я дура, и послала в санаторий за завтраком. Я пошла. На Набережной около «Интуриста» толпа людей, я слышу слово война. Когда вернулась, мама уже заклеивала окна газетами».

22 июня обещало быть для сталинградцев обычным выходным днем, но в 13 часов они услышали из радиоприемников важное правительственное сообщение о начавшейся войне с Германией. Сразу же после этого в Сталинградском педагогическом институте состоялся митинг студентов и преподавателей.

Вечером, чтобы хоть как-то успокоить жителей города, свои двери распахнули театры, кинотеатры и цирк. В кинотеатре «Комсомолец» была премьера фильма «Песнь о любви», а в цирке «Шапито» дали большое представление «Апофеоз», в котором участвовал весь коллектив артистов.

Размеренная жизнь куйбышевцев перевернулась днем 22 июня, когда они услышали по радио обращение Молотова. Многие тут же отправились к Фрунзенскому райвоенкомату. Обращения о зачислении в ряды Красной Армии писали на всем, что могли найти: на листках блокнотов и тетрадей и даже на оберточной бумаге.

Актер Куйбышевского драматического театра Георгий Шебуев так вспоминал о том дне: «Вбежавший впопыхах в мастерскую один из работников нашего театра крикнул, что Киев бомбят немцы, и убежал. Я совершенно оторопел: мне казалось, что что-то здесь не так. Увы, всё это оказалось именно "так"».

22 июня в Свердловске был ясный и теплый день. Но спокойствие нарушил голос, сообщивший, что немцы атаковали границы СССР во многих местах и подвергли бомбежке многие города.

Жительница Свердловской области Дина Белых вспоминала: «Всех мужчин сразу стали призывать, и моего папу в том числе. Я помню, как обхватила его за сапоги кирзовые и кричала: «Папка, не уходи! Тебя там убьют, убьют!» Когда он сел в поезд, мама взяла меня на руки, мы с ней обе рыдали, она сквозь слезы шептала: «Помаши папе...». Какое там, я так рыдала, пошевелить рукой не могла. Больше мы его не видели, нашего кормильца».

Тот воскресный день в Молотове был жарким и солнечным, и ничто, казалось, не предвещало беды. Горожане отдыхали и не думали ни о чем плохом.

Жители города и области услышали о нападении Германии на Советский Союз из сообщения по радио в 2 часа дня. О печальных событиях многие узнали из «вторых рук», ведь радио в то время было далеко не у всех. Большинство очевидцев, живших в Молотовской области, отмечают, что сообщение стало для них полной неожиданностью и в первые минуты вызвало шок и растерянность. Эта новость застала врасплох всех без исключения.

В Омске страшную весть узнали в 3 часа дня. В этот день омичи готовились к празднику в честь окончания весенних посевных работ. В назначенное время около 30 тысяч человек пришли в городской парк, чтобы принять участие в празднованиях.

Тогда и пронеслась весть о вероломном нападении на Советский Союз.

«Тысячи людей устремились на митинговое поле парка, чтобы выразить свой гнев, свое возмущение подлыми действиями поджигателей войны, свою волю грудью защищать отечество», – написал корреспондент «Омской правды».

На митинге люди скандировали лозунги «Долой фашизм!» и «Да здравствует свобода!».

В Новосибирск известия о начале войны пришли во второй половине дня. Выходной день близился к концу, люди спешили закончить свои личные дела и задумывались о новой трудовой неделе.

Война бушевала целых 8 часов, когда в 16 часов 15 минут горожане услышали обращение народного комиссара иностранных дел Молотова.

Через 20 минут после сообщения в городской военкомат пришел первый доброволец с заявлением о направлении его в действующую армию.

В 16:57 областным руководством была получена телеграмма из Москвы об объявлении с 23 июня всеобщей мобилизации.

Иркутяне услышали знаменитую речь Вячеслава Молотова в 17-15, примкнув к радиоприемнику на улице Карла Маркса.

Следующим утром по Иркутску прокатилась волна митингов: рабочие, служащие и колхозники горячо обсуждали страшную новость. Только 23 июня райвоенкоматы города получили 712 заявлений от горожан, готовых пойти на фронт добровольцами. Всего за первые 10 дней войны таких заявлений в Иркутске было подано две тысячи.

Леонид Гайдай вспоминал, что в то время он только выпустился из школы, и им, вчерашним школьникам, все это казалось веселым: «Каждый хотел быстрее попасть в армию, отправиться на фронт воевать с фашистами».

Около 6 часов вечера в Благовещенске получили сообщение о начале войны. Это была телеграмма ТАСС для газеты «Амурская правда» – ее приняла телеграфистка Алевтина Мельникова.

Как позднее вспоминала Алевтина Марковна, сначала она выполнила свои обязанности – передала сообщение в Хабаровск и Владивосток – и только после этого заплакала в голос.

Вскоре известие о конце мирной жизни неслось из всех радиорепродукторов.

Тот день настолько врезался в память людей, что они запомнили даже погоду. Накануне ночью Амур накрыл циклон с громом и молниями, а 22 июня весь день было тепло и солнечно.

22 июня 1941 года в Хабаровске гастролировал кукольный театр из Москвы и цирковая труппа укротителя тигров и львов, в кинотеатре показывали новый фильм... Но завершилось воскресенье совсем на иной ноте. В 7 часов вечера горожане узнали, что началась война.

Наталья Егоровна Смирнова находилась на учебной практике в Хабаровске и так вспоминала тот вечер: «Около громкоговорителя стали собираться люди. Я, как и мои подруги, подошла поближе к рупору и услышала речь Молотова о нападении Германии на Советский Союз. Какого-либо волнения не было, как и паники. Было сложно поверить в то, что началась война...«

Во Владивостоке шел восьмой час вечера, когда прозвучало первое официальное сообщение о начале войны.

Военные узнали о грозных событиях гораздо раньше. В штаб Тихоокеанского флота шифровка из Москвы о боевой готовности пришла в 9 часов утра. Все гражданские же наслаждались обычной мирной жизнью.

В тот воскресный вечер в кинотеатре «Уссури» показывали американскую кинокомедию, когда в зале неожиданно включился свет и раздался крик: «Мужчины! Все на выход. В первую очередь – военные».

...На улице уже гремел центральный радиорепродуктор, транслировавший речь Молотова о нападении Германии на СССР.